Бөтә яңылыҡтар

Романтизм в творчестве Шайхзады Бабича в свете поэзии Джорджа Байрона и Михаила Лермонтова

Опыт сравнительного анализа

Творчество пламенного поэта Шайхзады Бабича занимает особое место в башкирской литературе. Поэт с ранних лет глубоко чувствовал неразрывную связь музыки, песни и поэтического слова, поэтому чтение своих стихов сопровождал виртуозной игрой на мандолине. Его поэзия, на наш взгляд, была вызвана самой революционной эпохой перемен, не зря поэт становится в один ряд с выдающимися политическими деятелями. Будучи ярким представителем башкирского национально-освободительного движения начала XX века, поэтическое слово Бабича стало решающим: «В своем блестящем творчестве Шайхзада Бабич отразил сложнейшие перипетии истории башкирского народа начала XX века» [2]. Стихотворения Шайхзады Бабича изменили традиционное восточное стихосложение; они, емкие по своей форме, были обращены к народу, который стал на путь преобразований. Простота формы, красота и острота языка, лаконичные неологизмы, блестящий народный стиль – характерные черты его творчества. Поэзия Ш. Бабича всегда привлекала исследователей (хотя были времена, когда имя поэта предавалось забвению), его творчеству посвящены труды башкирских литературоведов Ахнафа Харисова, Гайсы Хусаинова, Равиля Бикбаева, Гиниятуллы Кунафина, что связано с актуальностью изучения творчества великого поэта. Профессор Г.С. Кунафин отмечает: «В общем, в своей основе сатира Ш. Бабича является лирической. Поэтому в ней преобладают поэтические средства манифестационно-ораторского стиля» [3]. Мы в настоящей работе впервые делаем попытку сравнительного анализа творчества поэта в контексте мировой и отечественной поэзии, полагаем, что романтизм как литературный метод является характерным явлением в определении творчества Джорджа Байрона, Михаила Лермонтова и Шайхзады Бабича. Известно, например, что в эпоху романтизма «лирический герой» Байрона характеризовался как яркая индивидуальность с необычайной интенсивностью переживаний – от мятежности до гармоничного примирения с миром. Творчества Лермонтова и Бабича в данном плане очень близки духу Байрона, поэтому предлагаемый сравнительный анализ, как мы полагаем, позволит выявить идейно-художественную основу романтизма Бабича, определить своеобразие творчес­тва великих мастеров слова, правильно обозначить общий дух стремления служить своему народу.
Из всех литературных направлений, в которых писал Бабич, стоит выделить романтизм. В этом жанре он был органичен и естественным образом соблюдал признаки романтизма в поэзии. Он делал это не намеренно, так как темы его произведений сами собой ложились под романтический жанр. Мы проведем параллели между поэтическим творчеством башкирского классика и поэзией двух маститых творцов вышеупомянутого жанра: Михаила Лермонтова и Джорджа Байрона; убедимся, что имя Шайхзады Бабича находится на одном уровне не только со знаменитыми соотечественниками, но и с именами мировых классиков.
На наш взгляд, судьбы Байрона и Бабича похожи. Стихи английского романтика и поэзия Шайхзады Бабича близки: аристократия отказывалась принимать их из-за свободолюбивых мотивов, элита им злословила. Байрон, как и Бабич, участвовал в сражениях за освобождение народов мира. Мировоззрение и схожесть нравов не могли не отразиться в стихах поэтов. Для сравнительного анализа возьмем отрывки из стихотворения Ш. Бабича «Хал­ҡым өсөн» («Для народа») и из поэмы Дж. Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда».
Халҡым өсөн (өҙөк)Для народа (отрывок)
Сәскә төҫлө йырҙарымды
Йырламайым зауҡым өсөн;
Йырлайым тик сәскәләй
Ҡыҙҙарға бай халҡым өсөн
Не ради богатств садовода
Взрастил я цветник красоты,
А ради родного народа,
Чьи дочери словно цветы
Иламайым мин көндәрем
Һырғаҡ, һыуыҡ, һалҡын өсөн;
Илайым тик ярлы, меҫкен,
Ҡыҙғаныс халҡым өсөн
Не жалуюсь на неудачу,
На холод студеных дорог, –
О доле народа я плачу,
О том, что он слаб и убог
Childe Harold’s pilgrimage (canto’s first and fourth, excerpt)Паломничество Чайльд-Гарольда (песни первая и четвертая, отрывки)
The Childe departed from his father’s hall;
It was a vast and venerable pile;
So old, it seemed only not to fall,
Yet strength was pillared in each massy aisle.
Monastic dome! condemned to uses vile!
Where superstition once had made her den,
Now Paphian girls were known to sing and smile;
And monks might deem their time was come agen,
If ancient tales say true, nor wrong these holy men
И в жажде новых мест Гарольд умчался,
Покинув свой почтенный старый дом,
Что сумрачной громадой возвышался,
Весь почерневший и покрытый мхом.
Назад лет сто он был монастырем,
И ныне там плясали, пели, пили,
Совсем как в оны дни, когда тайком,
Как повествуют нам седые были,
Святые пастыри с красотками кутили
And how and why we know not, nor can trace
Home to its cloud this lightning of the mind,
But feel the shock renewed, nor can efface
The blight and blackening which it leaves
behind,
Which out of things familiar, undesigned,
When least we deem of such, calls up to view
The spectres whom no exorcism can bind, – he cold – the changed – perchance the dead – anew,
The mourned, the loved, the lost – too many! – yet how few!
Как? Почему? Но кто проникнуть мог
Во тьму, где Духа молния родится?
Мы чувствуем удар, потом ожог,
И от него душа не исцелится.
Пустяк, случайность – и всплывают лица,
И сколько их, то близких, то чужих,
Забытых иль успевших измениться,
Любимых, безразличных, дорогих...
Их мало, может быть, и все ж как много их!
Как видно из иллюстраций, стихотворение Бабича написано в жанре романтизма, так как присутствует противоречивое отношение к народу – один из основных жанровых признаков метода. Поэт хочет донести, что он стремится помочь народу, а не просто рассказать о своих душевных переживаниях. Из биографии Бабича мы видим, что он преподавал в Казахстане, руководил молодежной организацией, работал в различных газетах. В свою очередь, поэма Байрона о юноше, который перенасытился праздной жизнью, отправился в путешествие, дабы увидеть мир и переосмыслить собственную жизнь. А в конкретно представленном отрывке автор рассуждает о призраках прошлого и о том, что в любой момент даже самая простая вещь, обычный человек или обы­денное явление может напомнить каждому из нас о наших давних ошибках, и поэтому лучше иметь за плечами чистую жизнь. Оба автора используют природу для выражения своих мыслей. Н.И. Лапидус пишет: «Важным художественным средством раскрытия внутреннего состояния лирического героя поэмы является пейзаж» [1]. Например, молния в представленном отрывке олицетворяет чувство пронзительного сожаления при неожиданном появлении болезненного напоминания о совершенных деяниях. Шайхзада Бабич описал «цветник красоты» – символ всех стихов поэта, которые он «взрастил» для просвещения родного народа. Они оба не идеализируют людей, а видят в них как положительные качества, так и пороки. Разница лишь в том, что Бабич открыто выражает свое мнение, а Байрон завуалировал осуждение народа за лицемерие через образ священников. Мы можем привести факт, что это именно скрытое порицание общества, а не открытая критика церкви: английский мэтр романтики был похоронен в церкви. Согласитесь, человек, не переносящий религию и все, что с ней связано, специально пожелал перед смертью, чтобы его не хоронили в храме.
Айға мендем На луну я взобрался
Айға мендем, ай нуры менән ҡойондом, уйнаным,
Күп һөйөндөм, һөйөнөс менән төйөлдөм,
туйманым.
Туйманым, айҙан уҙып, мендем ҡояшҡа
ашҡынып,
Юҡ, шулай ҙа булманы ташҡын күңелде
баҫтырып...
Шул барыштан барышыма, киттем
хоҙайҙың ғәрешенә,
Ун һигеҙ мең ғаләме артымда ҡалды барыһы ла.
Ни өсөндөр тапманым күңелем
ҡарар ғәрешендә лә,
Рсөйҙө күрһәм дә хатта тынманым уныһында ла
На луну я взобрался, от земных удалившись тревог,
Ликовал и смеялся – а насытиться счастьем не мог.
Не хватило мне счастья, – я поднялся
на солнечный круг,
Но и там от ненастья, я почувствовал в сердце недуг.
Миновал я дороги, восемнадцати тысяч планет,
Оказался в чертоге, где светился Всевышнего свет.
Но и в божьем жилище, благодатью небесной дыша,
Не отважней не чище, не счастливей не стала душа
Далее обратиимся к общим поэтическим чертам творчества Ш. Бабича и М. Лермонтова. Полагаем, что судьба русского поэта так же перекликается с судьбами двух ранее описанных поэтов. Он так же подвергался критике высших кругов и власти за свободолюбивые стихи, побывал в ссылке, служил в русском полку на Кавказе. Для сравнения возьмем знаменитый стих Лермонтова «Белеет парус одинокий».
В стихотворении «Айға мендем» («Я на луну взобрался») Бабич рассказывает о поиске счастья, но счастья настолько сокровенного, что даже Бог, по мнению поэта, не сможет помочь его отыскать, ведь только сам автор понимает суть этого счастья. Он снова передает свои мысли через природу. В стихотворении «Белеет парус одинокий» Лермонтов также повествует о поиске счастья. Предположим, что счастье для Лермонтова – свобода, ведь в стихе говорится о парусе, олицетворяющем душу автора, плавающем по открытым морским просторам, от которых веет смелостью и свободой. Лермонтов всегда был примечателен своими либеральными взглядами. Он наполнял ими свои стихи, в них рождалась сила, способная глубоко повлиять на современного человека. На наш взгляд, Шайхзада Бабич не уступал Михаилу Лермонтову в этой уникальной способности, и, к сожалению, посчитали его опасным даже после трагической гибели. Следует добавить, что поиск важного и великого облагораживает людей, наполняет жизнь смыслом.
При изучении творчества Бабича могут назреть некоторые вопросы. Первое: «Почему же он выбрал именно романтику?». По нашему мнению, романтика – тот жанр, в котором можно ярко описать свои чувства, сохранив идеи, в отличие от сентиментализма, с риском утонуть в чувствах. Второй вопрос: «Откуда у юноши взялась такая смелость, которую он демонстрирует в сатирических стихотворениях?». Один из ответов можно найти, собственно, в творчестве: Бабича вдохновляют его соотечественники. Мы считаем, что стальное чувство справедливости помогло молодому таланту пройти границу страха и идти до конца своего духовного совершенства.
Таким образом, первый опыт сравнительного исследования позволяет утверждать о том, что творчество классиков английской, русской и башкирской литературы Дж. Байрона, М. Лермонтова и Шайхзады Бабича близки по идейному содержанию и поэтическому духу, отношением к своему времени и поэтической оценкой эпохи. Классики посчитали самым верным направлением для своего творчества принципы романтизма. Своеобразная свобода мысли, манифестационно-ораторский стиль, образность и экспрессия позволили авторам донести мысль до народа, жаждущего свободу. Творчество Шайхзады Бабича актуально во все времена, ибо столетия не способны отделять вечно молодого поэта от родного народа:
«Клянусь своей юной порой золотою.
И кровью живою, и сердцем клянусь:
Коль в мире крутом я чего-нибудь стою,
Я буду с народом!
С ним прахом сольюсь!».

Сабина ГИЗЗЯТОВА,
студентка I курса Уфимского многопрофильного профессионального колледжа
(Руководитель – Ф.Б. САНЬЯРОВ, кандидат филологических наук)

Литература

1. Байрон Дж.Г. Избранные сочинения. Предислов., коммент. Н.И. Лапидуса. – Мн.: Нар. асвета, 1978. – 160 с.
2. Кульшарипов М.М. Отражение истории башкирского народа в творчестве Ш. Бабича // Шайхзада Бабич – выдающийся башкирский поэт и общественно-политический деятель: Матер. НПК, посвященной 120-летию со дня рождения Ш. Бабича. – Уфа, РИЦ ИРО РБ, 2015. – С. 6.
3. Кунафин Г.С. Стихотворная сатира в дореволюционной литературе: история и теория жанра, роль Бабича в ее развитии // Шайхзада Бабич – выдающийся башкирский поэт и общественно-политический деятель: Матер. НПК, посвященной 120-летию со дня рождения Ш. Бабича. – Уфа, РИЦ ИРО РБ, 2015. – С. 13 – 22.
4. Лермонтов М.Ю. Стихотворения, поэмы. – М.: «Художественная литература», 1980. – 223 с.
5. Шайхзада Бабич. Весенняя песнь. – Уфа: Китап, 1995. – 303 с.

Читайте нас: