Слово о добром писателе нашего времени

– Камиль Фарухшинович, позвольте мне задать несколько вопросов. Ваши ответы будут интересны нашим читателям. Мне очень понравилось, как Мустай Карим отозвался о вашем творчестве: «Книги Камиля Зиганшина нельзя торопливо пробежать глазами. По ним нужно пробираться не спеша, как по тайге, сосредоточенно, зорко озираясь вокруг и, конечно, размышляя». Вы согласны с мнением классика? Как вообще реагируете на критику?
– К критике отношусь с благодарнос­тью. Правда, лет тридцать назад, когда на секции обсуждалась моя первая повесть «Щедрый Буге», я был в ярости от прозвучавших замечаний. (Мне казалось, что написал шедевр.) Но, остыв и поразмыслив, с большинством согласился и внёс необходимые правки. Повесть сразу ожила, зазвучала. Так что, да здравствует критика! От неё пользы больше, чем от похвалы. Ведь свежий взгляд со стороны заставляет искать новые ходы, корректировать сюжет. Иногда кардинально. Конечно, это не означает, что я со всем соглашаюсь. В этом плане, мне очень повезло: самый строгий критик – это моя жена. Вот с её замечаниями я редко спорю.
А в отношении отзыва Мустая Карима могу сказать, что было очень приятно услышать столь лестные слова от корифея нашей литературы.
– Одна из самых серьезных проблем национальных литератур – это проблема перевода. Переводите ли Вы своих коллег по перу? И какие меры, по вашему мнению, нужно принять для восстановления переводческой школы?
– Коллег переводить не доводилось. Собственно, и предложений не было. К тому же, чтобы переводить прозу, надо хорошо владеть не только русским, но и тем языком, с которого переводишь (это ж не стихи, где выручает подстрочник). А я вырос на Дальнем Востоке, в русской среде, и родной язык знаю лишь на бытовом уровне. Как вы помните, в те времена сохранению национальных языков мало кто придавал значение. Более того, родители переходили на родной, когда надо было посекретничать.
Для оживления переводческой школы должна быть восстановлена государственная поддержка. В советское время она существовала и проблем с переводами не было. Крайне важна и организационная работа: мастер-классы, курсы перевода, семинары, учреждение премий. Пока же переводы держатся на личных отношениях и оставшихся энтузиастах.
Затормозился процесс переводов ещё и из-за перехода на рыночную экономику. Частные издательства остерегаются издавать переводческую литературу: боятся, что книги малоизвестных в масштабах страны авторов не будут востребованы. А государственных прак­тически не осталось.
– Каковы, на Ваш взгляд, главные нравственные ценнос­ти? Что особенно беспокоит Вас в нашем времени?
– Критерии нравственности ниспо­сланы нам уже много веков назад и практически одинаково отражены во всех мировых религиях: почитай родителей, не убий, не прелюбодействуй, не лги, не укради, не суди, возлюби ближнего как самого себя.
К сожалению, в наше время стали предавать забвению даже такое основополагающее качество в человеке, как совесть. Такое ощущение, что само это понятие умышленно выводится из употребления.
А ведь именно совесть – самый мощный фильтр и защита от неправедных поступков. Если провести аналогию с компьютерной сетью, совесть в нас – это аналог программы Касперского, защищающей компьютеры от вирусов. Вообще, если высший разум воспринимать как вселенский сервер, то государства можно сравнить с локальными сетями, людей же – с персональными компьютерами, а наши грехи – с вирусами, запускаемыми хакерами, именуемыми христианами сатаной, а мусульманами – иблисом. На мой взгляд, аналогия полная.
Убеждён, счастливым человека делают не деньги, а именно чистая совесть.
Время у нас, конечно, интересное. Мы живем на переломе эпох и тысячелетий, когда технический прогресс развивается такими бешеными скачками, что мы не успеваем перестраиваться. Однако огорчает то, что на первое место выходят материальные ценности.
На мой взгляд, страна имеет будущее, если в ней царит культ книги, культ слова. История России подтверждает это: мы были сильны при правителях, которые поддерживали литераторов.
Постоянно говорится о необходимости подъёма экономики, но это невозможно без возрождения духовности. Хочется напомнить, что когда-то сказал Стефан Цвейг: «Ни одному источнику энергии не удалось ещё создать такого света, который исходит порой от маленького томика, и никогда электрический ток не будет обладать такой силой, которой обладает электричество, заложенное в печатном слове».
Россия – самостоятельная цивилизация, и бесконечные оглядки на Запад, в попытке понравиться ему, только тормозят наше развитие.
Бисмарк говорил: «Войны выигрывает школьный учитель». И понятно, почему дорвавшиеся до власти либералы главный удар сосредоточили на нашем, в своё время лучшем в мире, образовании.
Деградация российской школы уже начала давать свои трагические плоды. Заработал хорошо известный американцам «Закон Кольта», который гласит: у кого в руках пистолет, тот и прав. Главные пропагандисты культа насилия, – наши телеканалы. Особенно усердствуют в этом Первый и НТВ. Что мешает государству ограничить демонстрацию непрерывного потока смакования убийств?
Подливают масла в огонь ещё и игры-стрелялки. Ведь от виртуальной стрельбы по людям до реальной – один шаг: психологический барьер со временем стирается.
– Как Вы думаете, не потеснят ли электронные книги, Интернет книги на бумаге?
– Когда появилось кино, все предрекали смерть театрам. Когда появилось ТВ, ожидали закрытия кинотеатров. А на самом деле, всем находится место в жизни. Уверен, что и книги будут жить. Для меня читать книгу в Интернете, все равно, что слушать песни «под фанеру». Куда приятнее посидеть с печатной книгой – это совсем другие ощущения. При восхождении на самую высокую гору Южного полушария – вулкан Аконкагуа (6968 м.), поразил один австриец – он отправился на восхождение с увесистой книгой. И это при том, что на высокогорье каждый лишний грамм превращается в килограмм.
– Как Вы относитесь к тому, что в школе сокращают часы по литературе, русскому языку в пользу точных наук?
– Сокращение часов по этим предметам – очень опасная и вредная затея. Ведь главная задача школы – выпустить гармоничную личность. А это не тот, кто знает бином Ньютона. Это тот, кто разбирается и в музыке, и в литературе, и в живописи. Знает историю, географию.
Никто не станет отрицать, что в этом деле главную роль играют именно гуманитарные предметы. Углубленные знания по точным наукам нужны не всем, а кому требуются, тот может получить их при профессиональном обучении.
Мы все знаем, что против России ведётся тотальная информационная война, цель которой – изменение сознания молодёжи.
Вкладываются огромные средства в примитивизацию языка, в переписывание истории, забвение традиционных ценностей. То есть всего того, что делает нас единым народом.
– Какие планы на этот год?
– Завершаю роман с рабочим названием «Там, где кончается земля», являющийся продолжением романов о старообрядцах «Скитники» и «Золото Алдана». Московское издательство «Престиж бук» предложило мне издать их в этом году одним блоком. Ещё готовлюсь этим летом подняться на самую высокую гору в азиатской части России – гору Белуху на Алтае. Она пониже тех, на которые поднимался прежде – 4506 метров, но технически (для меня) самая сложная. Буду счастлив, если взойду.
– Камиль Фарухшинович, позвольте несколько блиц-вопросов. Любимые писатели?
– Валентин Распутин, Георгий Федосеев, Антон Чехов, Мустай Карим, Всеволод Сысоев. Из зарубежных – Д. Дэфо, С. Моэм, О.Генри.
– Любимая книга?
– Робинзон Крузо. Её я перечитываю каждые пять лет.
– Что Вы хотели бы сказать читателям в заключение?
– Если вам кажется, что все плохо, то постарайтесь задать себе вопрос: а что я сделал, чтобы стало лучше? Не ждите, что кто-то придет и изменит вашу жизнь. Вставайте и делайте хоть что-нибудь. И добавлю: почаще общайтесь с природой!
– Бдагодарю Вас за искренние ответы.